Во многом, очень во многом на русском экспорте росла и стояла промышленность Европы. И все начиналось с Киевской Руси, и было ясно уже Византийской империи, активно стремившейся к хозяйственным, экономическим, торговым связям с Русью, к русскому рынку, русским товарам. Конечно же княгиня Ольга любовалась храмами и памятниками, мозаиками столицы ромеев. Должны были запомниться шестидесятиметровая колонна Константина с фигурой императора — она будет и через века впечатлять русских паломников-христиан, и древний монумент посреди ипподрома — тридцатиметровый из розоватого египетского гранита — трофей, перевезенный в столицу еще в конце IV века, в 390 году… Многое, очень многое и примечательное видела Ольга в Царьграде. [далее…]

Путешествие княгини Ольги в Царьград в «Повести временных лет» — это не строгая запись хрониста, а, как и все связанное с Ольгой под пером Летописца, становится легендой и расцвечивается узорами вымысла, за которым с трудом просматривается ткань событий. Вообще выдающаяся личность Ольги даже в этой, богатой определенными и яркими характерами, эпохе ставит Летописца в тупик. Он уступает перо писателю, даже поэту, создает образ то надменной, то смиренно склоняющей голову красавицы, тонко кокетничающей с императором. Ольга — первый женский образ русской литературы, и образ этот, при всей легендарности сюжетов, художественности, ближе той правде истории, которая оказывается вернее педантичного следования фактам. Поэт часто видит дальше и глубже историка, и легенда, преображая правду факта, становится правдой истории. [далее…]

Во всех этих сложных отношениях внутри и вне Руси, в объективном саморазвитии государства как насущнейший встает вопрос идейного обоснования новых форм общественной жизни. Для Европы такой идеологией становилось христианство. Ощущая потребности крепнущего строя, внутренние, сплачивающие его силы, Ольга всерьез задумывается о христианстве как государственной всеобщей религии. [далее…]

Княгиня Ольга в первый же год своего правления резко меняет прежний сбор государственного обложения — «полюдье». В ту зиму Ольга проходит Русь от Древлянского княжества до далекой Новгородчины, «уставляюще уставы и уроки». То есть устанавливает твердые налоги и государственные повинности населения. Определяются места сбора даней и решения возникающих административных и хозяйственных вопросов представителями власти — погосты и становища. Проводится размежевание земель, выделяются места княжьих «ловов», охотничьих и лесных угодий. Земельные отношения приводятся в соответствие с теми тенденциями укрепления княжеской и боярской власти, которые соответствовали процессам распада прежней общины, рода. [далее…]

Вернемся в летописный 946 год. Святослав еще «детескъ», его мать, только что овдовевшая Ольга, тоже молода. Правда, мы не можем назвать ее возраста. Свидетельства «Повести» и другие летописные источники расходятся между собой. Относительно возраста Ольги, относительно ее происхождения. Расходятся сильно. Снять противоречия не удается. «Повесть временных лет» считает, что Ольгу в жены Игорю просто «привели из Пскова». [далее…]

Языческое славянство той эпохи вполне осознает свое племенное единство в культуре, языке, образе жизни, общности территориальной. Наконец, общности верований. Большинство славян все еще язычники. И там, где их насильственно крестят, христианство у славян пока еще держится только силою германского или византийского меча. Ни славяне по Эльбе, ни поляки, которых окатывают святой водой римские пресвитеры германских императоров, ни болгары, которых окунают в воду греческие попы, не упускают возможности порвать с навязанной им церковью, вернуться к прежним «греховным и бесовским» обрядам древних культов природы. Итак, христианизация славянства Европы встречает упорное сопротивление «просвещаемых Христовым светом» народов. На воинском знамени Святослава просто не могло быть ни креста, ни знаменитого христианского «сим победши». [далее…]

Военные подвиги Святослава заслоняют нам князя — дипломата и политика. Святослав же стратегически и политически продуманно обеспечивает Руси выход в Каспий, к торговым путям на Восток и тут же перехватывает низовья Дуная. Главная торговая магистраль материковой Европы — Дунай оказывается под контролем Руси. [далее…]

Поход Святослава на хазар в 964 году- это большая война, которая развернулась на огромном пространстве, захватив территорию от Камы до низовьев Волги, Северный Кавказ и Крым. Святослав проявил себя как талантливый полководец, может быть, крупнейший стратег всей этой напряженной эпохи военных походов, завоеваний, борьбы с кочевниками, арабами, норманнами и т. д. Разгром каганата великолепно продуман и столь же блистательно осуществлен. Первый поход — на север, в землю вятичей и камских болгар — отрезает от каганата возможных союзников и обеспечивает надежный тыл. В кампании следующего года удар Святослава вниз по Волге не дал возможность противнику опереться на тылы, собирая силы обороны. [далее…]

Чем дальше, тем больше в Киеве варягов только терпели. Причин, понятно, хватало. Византия тоже достаточно трезво оценивала наемников. Византийский феодал той эпохи, приближенный императора, оставил несколько записей, где для очень узкого придворного круга рассуждает, что империи выгодны иноплеменники, которые «будут служить верно и от всей души, смотря тебе в руки, чтобы получить кое-какие деньги и хлеб», что наемникам платить можно мало, что варяги всегда «служили за хлеб и одежду». Такие Руси были не нужны. [далее…]

Проникали варяги и в Восточную Европу. По рекам, через Неву и Ладожское озеро, тем самым путем по Волхову и Днепру, который так и назовут «путем из Варяг в Греки», они не только опускались в Черное море. Пройдя Босфор и охватив кольцом Европу, встречались в Средиземном море с соплеменниками, проплывшими сюда через Гибралтар. [далее…]