Ванга терпеливо выслушала меня, потом помолчала и сказала:
— Нет, это вовсе не глупость! Речь идет об очень важной вещи, которую не дано понять ни тому человеку, ни тебе, ни кому бы то ни было в наше время. Этот текст и эта карта переписывались много раз и много лет назад. Многими поколениями. Но никто не может их расчитать. И здесь речь идет не о зарытом кладе, а о письменности, которая пока неизвестна миру. Она начертана на внутренней стороне ковчега, скрытого глубоко под землей тысячи лет назад. Даже если этот саркофаг будет найден, люди не смогут понять написанное на нем. А это послание крайне важно! Потому что в нем записана история мира — за две тысячи лет назад и на две тысячи лет вперед, считая от нашего времени.
Этот саркофаг был доставлен и сокрыт на наших землях людьми, пришедшими из Египта. Оттуда пришел караван, сопровождавшийся рабами, воинами и военачальниками. Однажды ночью в полном мраке и в полном молчании ковчег был опущен и завален огромным количеством земли, а люди, участвовавшие в этом, все до одного были перебиты. Так тайна была зацементирована потоками невинной крови, дабы дождаться своего часа, когда она выйдет на белый свет и будет разгадана людьми. Это тысячелетнее послание бесценно.
Пораженная, я слушала Вангу и не верила своим ушам. Возможно ли подобное чудо — неизвестная до сих пор письменность, адресованная людям, которые будут жить через несколько тысячелетий? У меня нет причин не верить тому, что говорилось Вангой, но это откровение показалось мне более чем невероятным.
Вернувшись в Софию, я показала переписанный мною листок своим коллегам — специалистам и переводчикам, — но все они заявили, что расчитать его невозможно, и, судя по всему, это просто бессмысленный набор знаков. И поскольку я продолжала думать, что вся эта история с картой и текстом — полнейшая чепуха, то взяла и порвала листок.
Прошло какое-то время, я снова поехала в Петрич, и совсем неожиданно для меня мы с Вангой заговорили о карте и спрятанном „сокровище", упоминавшемся в ней. Мне показалось, что Ванга сама удивляется своим словам. Она спросила, показывала ли я карту специалистам и, узнав о моем полном провале, заметила:
— Да, не можете ни открыть, ни расчитать! Еще не пришло время!
Не скрывая своего сожаления по этому поводу, я сказала ей, что группа моих друзей-энтузиастов выразила готовность отправиться хоть на край света, если она укажет нам путь.
Ванга ничего не ответила, потом пришли другие люди, и она разговаривала с ними. Я наблюдала за ней и мне показалось, что она словно прислушивается к чему-то и наблюдает за чем-то, так как веки ее раскрывались, а глаза двигались.
Когда мы снова остались одни, внезапно, без всякой связи с нашим разговором, Ванга вернулась к прежней теме. Очень медленно и отчетливо, очень образно — будто читала по книге — она принялась подробно описывать какую-то местность в горах. У меня было такое чувство, что в этот момент она находится там и в мельчайших деталях описывает увиденное: деревья и кусты, камушки, еле заметные тропки. В самом конце она упомянула о какой-то высокой скале и сказала, что мы должны быть на этом месте 5 мая. Я спросила, почему именно 5 мая, но Ванга коротко ответила: „Из-за небесных тел, вы должны увидеть первые лучи солнца и луны", — и больше не пожелала разговаривать на эту тему.
Я вообще не поняла, что означает ее последняя реплика, но так как мы, ее родственники, привыкли не задавать лишних вопросов, то удовольствовалась и этим.