Легенда о путешествии апостола Андрея
Замечательный русский историк Н. М. Карамзин в предисловии к «Истории государства Российского» писал декабря 1815 года, что «не боялся с важностию говорить о том, что уважалось предками, хотел, не изменяя веку своему, без гордости и насмешек… представить и характер времени, и характер летописцев, ибо одно казалось мне нужным для другого». Последуем же программе Карамзина. Будем «с важностию», то есть серьезно, говорить о прошлом, о том, что было существенным в то далекое время, и, «не изменяя веку своему» и нашему мировоззрению, посмотрим на дела давно минувших дней.
Есть в «Повести» небольшой, как единодушно полагают специалисты, вставной текст. Его условно называют Легендой о путешествии апостола Андрея. Это самые первые, еще недатированные страницы «Повести», и первое в ней упоминание — о христианстве.
Легенда начинается со слов:
«Когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от Корсуни — устье Днепра, и захотел отправиться в Рим, и приплыл устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру. И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И наутро встал и сказал бывшим с ним ученикам: «Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать божия, будет город великий и воздвигнет бог многие церкви». И взошел на горы эти, благословил их, и поставил крест, и помолился богу, и сошел с горы этой, где после возник Киев, и отправился по Днепру вверх. И пришел к славянам, где нынче стоит Новгород, и увидел живущих там людей — каков их обычай и как моются и хлещутся, и удивился им. И отправился в страну варягов, и пришел в Рим, и поведал о том, как учил и что видел, и рассказал: «Удивительное видел я в Славянской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и разожгут их докрасна, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва слезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это всякий день, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то совершают омовенье себе, а не мученье». Те же, слышав об этом, удивлялись. Андрей же, побыв в Риме, пришел в Синоп».
Итак, весьма колоритное описание новгородской бани, своего рода банный анекдот в изложении самого Андрея, выглядит значительно большим событием, чем благословение им Киевских гор и миссионерский отчет о поездке в Рим.
Но было ли само это путешествие Андрея из Крыма на Днепр, а оттуда в Рим через Новгород и Балтику? Вопросы важные. Они породили целую литературу. Андрей кончил жизнь мученически, его распяли. Апостол, чтобы не было сопоставления с Христом, попросил казнить его иначе, чем учителя. Его распяли вниз головой и на косом кресте, который стали называть андреевским.
Так вот, в «Житии» Андрея есть какая-то глухая строчка о том, что апостол Андрей проповедовал у скифов. Отсюда и тянется ниточка рассказа о путешествии Андрея вверх по Днепру… На основании чего он мог сложиться, трудно понять. Церковные историки ссылаются на какие-то очень неясные фрагменты раннехристианских текстов и продолжают твердо держаться этой легенды. В светской науке путешествие не признается. Оно отвергалось еще Н. М. Карамзиным, выразившим осторожное «сомнение в истине» этого события. Изложим его здесь по тексту летописи. Итак, «когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от Корсуни — устье Днепра, и захотел отправиться в Рим, и приплыл в устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру».
Во время одного из ночлегов на реке Андрей и бывшие с ним его ученики остановились под какими-то горами. Поутру апостол сказал спутникам, что придет время, когда «на этих горах воссияет благодать божия, будет город великий и воздвигнет бог много церквей». После пророчества Андрей поднялся на горы, благословил их, поставил крест и помолился богу. Чтобы у читателя не осталось сомнения в том, что это за горы, Летописец поясняет, что здесь «впоследствии возник Киев».
Апостол двинулся вверх по Днепру, по хорошо известному Летописцу «пути из Варяг в Греки», который, кстати, подробно описан в «Повести» как раз перед легендой о путешествии Андрея. Пришел к славянам, «где нынче стоит Новгород». Немногое увидел апостол, наблюдая «живущих там людей — каков их обычай».
Вдоль берегов Днепра, на берега Волхова, затем «в страну варягов» и наконец апостол «пришел в Рим». И всю дорогу держал в памяти одно, о чем с изумлением рассказывал в Риме,- это новгородские бани.
Из текста ясно, что о поездке он в целом отчитался кратко: «поведал о том, как учил и что видел». Вот это «что видел» в Новгороде и составляет едва ли не главное содержание легенды. Из Рима Андрей вернулся в Синоп. Так заканчивает летопись рассказ о странном круговом путешествии ученика Христа. Событие, стало быть, следует отнести к середине I века.
В этой легенде сплетено такое кружево из вымысла и реалий Древней Руси, что в ней нелегко разобраться, ухватить нить, создающую этот причудливый узор. Попробуем, действительно, как кружево, с конца.
Составитель маршрута вернул апостола в Синоп. Случайно ли маршрут Андрея сделан таким неопределенным после посещения апостолом Киева и земли ильменских славян? Можно только гадать, как апостол попадает в Рим. Полагают, что это было морское путешествие вокруг Европы и через Гибралтар в Средиземное море. Оснований для этого в тексте нет: автор легенды уберегался от возможной критики, он просто вернул апостола в Синоп, откуда тот и начал свое путешествие. И сразу стало неясно — недоказуемо,- ездил ли Андрей, то ли оставался в Синопе.
Горы Киева апостол благословил. Попав на север Руси и впервые за весь путь, судя по тексту, повстречав тут каких-то людей, Андрей Первозванный не проповедует. Миссионер как бы не видит перед собой язычников, которым несет — это его долг — слово божие, а наблюдает, так сказать, их быт. Подробно описывает баню, с поддачей кваса на каменку, пар с веничком до полного изнеможения: «До того себя добьют, что едва слезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут».
Возможно, рассказ — насмешка летописи над новгородцами. Здесь она снижает гордых северян в духе народного скоморошества. Летописный «анекдот» о новгородской бане похож на изложение, почти сценарий какой-то насмешливой сценки из тех, что разыгрывались скоморохами на дружинных пирах. Обыгран и сюжет воды. Андрей должен бы крестить новгородцев водою. Вода участвует и в этой сценке: подчеркнуто обливание водой, а во время мытья — еще и квасом, что окончательно снижает всю сцену.
Подчеркнем, что, по «Повести», Андрей нигде на Руси никого не крестил. Автор попросту не мог вставить этой темы в свой рассказ. Был бы закономерен вопрос: есть ли хоть какие-нибудь следы прежнего христианства в Новгороде? Объяснять дело давностью, тем, что со временем христианство забылось, с церковных позиций невозможно. Ведь Андрей послан на проповедь самим Христом, и если такое крещение оказалось недейственным во времени, то в религиозном понимании — под удар попадает проповедь ученика самого Христа, апостола — это было бы серьезной идеологической ошибкой автора легенды. Он ее не совершил.