Легенда о путешествии апостола Андрея (окончание)
Легенда о путешествии апостола Андрея (окончание).
Новгородцы в долгу не остались — со временем, в Новгородской уже летописи, редактируя «Повесть» по-своему, вписали, что Андрей не только проповедовал на Волхове (насчет крещения и тут не решились), но даже оставил на благословение свой жезл. Жезл, конечно, могли предъявить. Можно встретить и такой контраргумент легенде: киевляне-де вписали насмешливый рассказ о бане потому, что сами дивились такому мытью. Возражение не очень обоснованное. Положим, что на Днепре не знали парных, но бани были. Та же летопись: Ольга сжигает древлянских послов в истопленной для них бане?
Такой же «банный сюжет» зафиксирован в «Истории Ливонии», написанной иезуитом Дионисием Фабрициусом. Сюжет будто бы относился к XIII веку. Папский посол увидел в одном из ливонских католических монастырей «умерщвление плоти», подобное тому, что видел и Андрей в Новгороде. Монахи в страшной жаре хлестались прутьями, а потом окатывались холодной водой. Итальянец, как и Андрей, не понял происходившего, доложил в Рим о подвиге благочестия, и папа прибавил монастырю содержание…
Вызывает возражения маршрут Андрея из Херсонеса в Рим по Днепру и Волхову. Маршрут не только странный, по тексту летописи, он бесцельный. Почему апостол попал в дремучие новгородские леса, даже при весьма нетвердых географических представлениях I века остается загадкой. Все же того, что с Волхова он мог отправиться в Рим водою, полностью нельзя исключить. Известен реальный путь возвращения одного папского посольства из Константинополя в Рим, подобный пути Андрея. Следует признать, что легенда составлена настолько тонко и точно, что категорически отвергнуть ее не удается.
Отвергают ее не условия путешествия, а условия, в которых возник текст. Повторим, о путешествии Андрея на Днепр и Волхов сообщает единственный источник — «Повесть». Других свидетельств мы не имеем. Для русской же церкви легенда об Андрее была очень нужна. Смутные упоминания христианских апокрифов о поездке апостола Андрея к скифам разрослись до этой легенды вовсе не ради полемики с Новгородом.
Легенда направлена против греческой церкви. Точнее, она идейно укрепляет русскую церковь. Византия приняла крещение от Андрея Первозванного? Русь тоже благословлена им, следовательно, равная благодать и на греческой, и на русской церквах. В иерархии многочисленных христианских церквей определено, что только церковь, созданная Христом (а это значит — его учениками-проповедниками), апостольская церковь, вполне истинна. Эта церковь — мать христиан. Церкви же, не имевшие апостольского благословения, а принявшие религию через другие апостольские церкви, считались рангом ниже. Это дочерние церкви, канонически подвластные церкви-матери, зависимые от нее. Мысль вполне евангельская, ее хорошо и полно развил такой Церковный авторитет, как Тертуллиан.
Итак, получалось, что римская церковь — апостольская, византийская — апостольская, армянская — апостольская, болгарская же, скажем, и русская должны подчиниться Константинопольскому патриарху. При этих условиях благословение «гор Киевских» становится не просто жестом из легенды, а едва ли не актом признания самим Первозванным равенства новой, только еще предвиденной апостолом церкви древним патриархатам Востока…
Легенда сконструирована очень направленно, а это позволяет определить время ее создания и цели, ради которых она была вписана в летопись. В ней заявлено величие Киева в нескольких словах, как моментальная зарисовка будущего города на холмах, и зарисовка эта соответствует облику Киева конца XI — начала XII века — времени, когда легенда была включена в «Повесть».
Легенда об Андрее не имеет никаких связей с последующими летописными свидетельствами о крещении Руси. К тому же в летописи рассказ подстрахован. В предшествующем путешествию отрывке Летописец говорит о Черном море: «Это море слывет Русским» — и упоминает Андрея. «По берегам его учил, как говорят, святой Андрей, брат Петра». Здесь ключ для нас: «как говорят». Это значит, что последующий редактор, скорее всего Нестор, не был склонен доверять рассказу и сослался на молву, на предание, на «как говорят», то есть признает отсутствие надежных источников.
Легенда долгие века служила государственным интересам России. В XVI веке ее использовал в переговорах с папским послом Иван Грозный. Беседуя о греческой и римской церквах, царь заметил, что вера на Руси не от греков, а от апостола Андрея, что русская церковь — апостольская. Аргумент снимал политические претензии Ватикана, так же как ранее Константинополя.
В XVII веке, при реформах Никона, келарь Троицкий Арсений Суханов, посланный на Афон, в Палестину и т. д. для приобретения «истинных» книг, вел богословский спор. Речь шла о преимуществе «веры греческой». Келарь парирует тем же образом: и греки, и русские веру приняли одинаково, от Андрея.
В XVIII веке, уже в Российской империи, вновь встает вопрос об Андрее-апостоле. Петр I учреждает орден Андрея Первозванного. Легенда обретает новый, государственный смысл. Андрей, по евангельской легенде, рыбак, следовательно, патрон тех, кто плавает. В России XVIII века, где одной из важнейших забот был возврат Балтики, древняя легенда обретала особый смысл. В новой столице — Петербурге один из первых соборов — Андреевский (Андрей из легенды не мог миновать Неву), голубой — цвета моря — андреевский крест помещается на русский военно-морской флаг, и андреевский косой крест на два столетия становится символом русской морской славы. На знаке же ордена Андрея Первозванного на концах андреевского креста стояли буквы: SAPR (Sanctus Andreas patronas Russiae — Святой Андрей — покровитель России).
Может быть, в этой разнокачественной истории бытования легенды следует искать исток церковного интереса к Андрею Первозванному на страницах сегодняшних православных изданий? Легенда о посещении Руси апостолом создана в период, когда русская церковь сопротивляется стремлению Византии идейно и политически подчинить русскую «дочернюю» церковь и, главное, государство русское.