Следы атлантов в глубине тысячелетий
В изобразительном искусстве минойцев широко представлены обезьяны, которые не водились на острове Строителе и Крите. На острове Строителе в слое пепла археологи нашли череп обезьяны, найдена была и фигурка сидящей на корточках обезьяны, выполненная в формах мелкой пластики. Какую смысловую и культовую нагрузку несет образ обезьяны у минойцев? Ответить достоверно на этот вопрос до расшифровки языка минойцев невозможно. Однако можно с уверенностью сказать, что все изобразительное искусство в то отдаленное время было тесно связано с культами.
Те или иные изображения обезьян мы встречаем во всех трех интересующих нас странах. Причем у протоиндийцев и протошумеров они чаще всего сидят на корточках, что напоминает минойскую обезьянку. В Индии считают, что это помощник витязя Рамы, воспетого в “Рамаяне”.
Изображаются обезьяны и в египетском искусстве, чаще всего с богом Тотом.
Есть и еще одна общая для всех этих стран мифологическая тема. На печатях протоиндийцев изображается герой, борющийся с тиграми. Подобная тема имеет место и у протошумеров. Герой эпоса шумеров знаменитый Гильгамеш борется со львом. Найдено такое же, правда, единичное изображение и в Египте.
Несмотря на его нетипичность, сказать о нем стоит. Оно вырезано на ручке ножа, найденного на пути из Красного моря к Нилу по руслу пересохшей сегодня реки Вади-Хаммамат. На одной стороне ручки ножа вырезана сцена морского сражения, а на другой — герой, борющийся со львами. В морском сражении участвуют египтяне на папирусных лодках и чужеземцы на ладьях с высоким носом и приподнятой кормой. Такое сочетание — минойские корабли и герой, борющийся со львами,- особенно интересно. Попытаемся найти этому объяснение.
На фреске дома Адмирала, раскрытой археологами на острове Строителе, по безбрежному морю плывут корабли. С кормы многих кораблей на зрителя смотрят оскаленные морды львов. Львы — на корме и корпусе главного, украшенного гирляндами и шарами, корабля минойцев.
Возможно, египтяне считали льва символом чужеземных кораблей. В этом случае борьба со львом, изображенная на одной стороне ручки ножа, и морской бой кораблей египтян и чужеземцев на другой стороне этой же ручки-это разные формы одного и того же рассказа. Один из них реалистически рисует морской бой, второй передает это событие в иносказательной форме. Это — борьба народа Египта с народом льва.
Если перенести это предположение на протошумеров и протоиндийцев, то и там борьба со львом может означать борьбу с чужеземцами. Эти чужеземцы, с одной стороны, способствовали росту культуры народов, а с другой- порабощали их, проводя безмерные поборы, угоняя людей из родных мест, используя их как гребцов, воинов и носильщиков.
Таковы лишь некоторые примеры, бросающиеся в глаза. Их можно продолжить.
Все рассмотренные мифологические аналогии намечают лишь возможные точки соприкосновения культуры минойцев с культурами народов и государств, формировавшихся на северном побережье Эритрейского моря. Каждая из этих культур необычайно самобытна. И даже если в отдаленные времена минойские мореплаватели-купцы и оказали влияние на становление и формирование каждой из них, а они, в свою очередь,- на культуру минойцев, то длительное, в течение столетий или, вернее, тысячелетий, их дальнейшее развитие шло глубоко самобытными путями.
Все эти примеры особенно интересны в связи с ладьями, изображенными во всех трех странах, связанных с Эритрей-ским морем, и которые, как нам представляется, имеют минойские черты. Минойцы в это время, да и значительно позже были посредниками в торговле между всеми странами Средиземноморья и перевозили они самые разные товары, предлагаемые всеми странами, в том числе и слоновую кость.
Какие же выводы можно сделать из всего сказанного? Думается, можно допустить, что еще в V-IV тыс. до н. э. минойцы начали осваивать северное побережье Эритрейского моря. Сами они в это время находились на уровне развития государства бронзового века, чему способствовали как господство на море и торговля, так и знакомство с культурой стран огромного региона. По-видимому, в III тыс. до н.э., когда Египет стал мощным государством, походы минойцев по Нилу прекратились. Именно в начале этого периода и изображена сцена сражения.
Поиск следов минойцев на землях Эфиопского (Атлантического) океана связан с большими трудностями. Впервые Эфиопский океан был назван Атлантическим греческим историком Геродотом в V в. до н. э. Но даже после этого на картах античных географов, например Эратосфена в III в. до н. э., этот океан называется Эфиопским.
Трудности в исследовании здесь культур разных народов вызваны рядом причин. Одна из них — это активная вулканическая деятельность. Так, на Канарских и Азорских островах происходит постоянное опускание и поднятие суши. Некоторые островки опускаются под воду, унося с собою свои тайны. А те, что поднимаются, не представляют для историков интереса.
Однако самые большие разрушения наследия культурного прошлого народов произвели сами люди. Так, поселенцы из Португалии и Испании в средние века в кровопролитной борьбе с местным населением — гуанчами практически истребили этот свободолюбивый народ, а с ним и его традиции и памятники культуры. Народ гуанчей был рослым, голубоглазым и светловолосым. Ученые установили, что они имели древнеевропейское происхождение. Форма черепа гуанчей имеет ярко выраженные черты кроманьонской расы европейского палеолита.
До сих пор остается тайной, как попали на эти острова их обитатели, не владевшие навыками мореплавания. Есть мнение, что переселение проходило по сухопутным мостам во времена оледенения, когда уровень воды в океане был значительно ниже. Можно предположить, что в отдаленные времена гуанчи владели мореплаванием, но по каким-то причинам отказались от путешествий по морю.
Канарские и Азорские острова по своим географическим признакам похожи на минойский остров Санторин. Вулканическая деятельность, землетрясения, камень черного, красного и белого цветов, вероятно, и источники горячей и холодной воды.
Государственное устройство тоже напоминало минойское. На островах сложилось несколько государств. Во главе их стояли цари и жрецы. Существовало и сословное деление общества с остатками матриархата. Строили гуанчи из камня трех цветов. Из архитектурных сооружений особенно интересны купольные гробницы гуанчей. Они очень похожи на те, что сооружали в Микенах. Это очень знаменательно. Возможно, такие же гробницы были вглубине и на острове Стронгеле. Археологи не обнаружили еще кладбища минойцев на острове Стронгеле. В то же время даже открытие кладбища в этом вопросе дает мало в связи с разрушительным катаклизмом.
Не менее интересно и то, что наскальные письмена гуанчей очень похожи на иероглифы минойцев. Следует сказать, что в культуре гуанчей были черты, не свойственные миной-ской культуре. Например, бальзамирование усопших. Однако все перечисленные особенности культуры говорят о том, что, по крайней мере, прочные связи с минойцами здесь налицо. А это свидетельствует, что минойцы осваивали просторы Эфиопского океана.
Когда могли начать минойцы освоение Эфиопского океана? Ответить на этот вопрос трудно. Колонизация островов могла начаться в VIII-VII тыс. до н.э., когда минойцы осваивали южное побережье Испании и северо-западные районы Ливии-Африки. Можно предположить, что это было не одиночное посещение… Здесь возникает вопрос о мореплаваниях, столь характерных для минойцев и атлантов, и отказ от мореплавания гуанчей. Ответить на него достоверно невозможно. Можно лишь строить догадки.
