Первое крещение Руси (3)

С этого времени история Древней Руси освещена слабым и неверным, колеблющимся светом греческих текстов. Два военных похода на Византию состоялись в 860 году и в 867 году. Торговые и государственные отношения Киева с Константинополем были установлены задолго до похода, и какие-то условия торговли были нарушены греками. Нарушены грубо и жестоко. Результат - появление у Царьграда русской флотилии.

Мы знаем об этом по яркому, хотя и тенденциозному, тексту константинопольского патриарха Фотия. Он, очевидец событий, оценивая случившееся, обращается к своей пастве с нравственной проповедью. Фотий напуган, как, впрочем, напуган был весь Константинополь, укоряет соотечественников и призывает к мирным отношениям с грозными и воинственными славянами.

Именно в нарушении условий договора с русами видит Фотий причину их нападения на столицу. Он пишет: «Тех, кто должен был нам нечто малое и незначительное, мы жестоко истязали… не обращали внимания на маловажность и незначительность в сравнении с нашими долгами… Получая прощение многого… других за малое ввергли в рабство».

Не очень конкретно, но греки Фотия понимали и без указаний на те или иные факты, ясен характер притеснений и нам. Вполне понятен и военный ответ Киева. 18 июня 860 года 200 или 360 (источники расходятся в числе) русских челнов - моноксилов, как их называли греки, оказались в Босфоре. «Помните ли час невыносимо горестный,- спрашивает Фотий,- когда приплыли к нам варварские корабли?» И дальше рисует картину проплывающих под стенами города судов, наполненных воинами с грозно поднятыми мечами…

Знала о морском набеге и Венецианская хроника Иоанна Диакона. Что славяне не могли взять Константинополь, для венецианца очевидно - «непобедимый город», но, пишет Иоанн, «разорили предместья насколько смогли» и перебили, опять же, «сколько смогли» народа.

Фотий подтверждает: нахлынули, «как морская волна, и истребили живущих на этой земле, как полевой зверь траву…».

Разгром пригородов занял меньше недели. Император Михаил вынужден был заключить с «варварским», но могучим народом договор «мира и любви». 25 июня, ровно через неделю, легкие моноксилы славян покинули царьградскую бухту - уже тогда известный морякам едва ли не всего мира рейд константинопольского Золотого Рога - Суда, покинули так же стремительно, как и появились.

«Повесть временных лет» тоже сообщает о морском походе на Царьград флотилии киевского князя Аскольда. Летопись датирует его 866 годом. Рассказ о походе обозначают как «чудо с ризой».

Из «Повести» следует, что русские потерпели серьезнейшее поражение, причем не от войск империи и не от ее флота, а от бури, которая разметала корабли «безбожной руси». Патриарх Фотий, по словам «Повести», всю ночь молился, затем вынес на берег Суда ризу богоматери и омочил край ризы в водах залива. Тотчас же на безмятежно тихом заливе началась страшная буря, переломавшая русские челны. Так что лишь немногие смогли спастись…

Наш Летописец не фантазировал, он использовал византийские материалы того же Фотия, которому просто необходимо было как-то объяснять грекам ошеломивший их набег «скифов», вынужденный договор «мира и любви». Стремительность появления русской флотилии и разгром окрестностей города Фотий объяснил вполне убедительно, стремительность ухода «скифов» помогла патриарху связать его с ризой богоматери.

Ведь именно Фотий организовал торжественный крестный ход по стенам города «с пением» подходящих случаю псалмов, он вместе с императором Михаилом вынул из ковчега священную и, уж разумеется, чудотворную ризу на берегу Суда.

Фотию просто необходимо было утверждать - это обычный метод церкви,- что именно благодаря молебну, заступничеству богоматери, ее «девственной ризе» русы так стремительно исчезли из-под стен полиса. На следующем этапе - с религиозными чудесами всегда так - отплытие «скифов» превратилось в бегство, затем последовала буря и - дело сделано.

Подобные «чудеса» часто вписывались в хроники империи почти механически. Придворные писатели Царьграда - это хорошо знают исследователи византийских хроник - обычно определяли противников империи как варваров, нечестивцев и крайне редко сообщали о действительном ходе военных действий против них, особенно когда дело касалось обстоятельств чрезвычайных и невыгодных для авторитета империи.

Оставим в стороне «чудо с ризой» и бурю. По сути, греческий писатель хочет сказать, что для столицы дело обошлось благополучно только благодаря чуду. Тут он, пожалуй, прав…

Ряд исследователей считают, что князья Аскольд и Дир совершили не один морской поход на империю, а два, и датируют их 860 и 866/67 годами. Возможно, был и третий поход на черноморское побережье империи, который в столичные хроники Византии не попал. Новгородская летопись отнесла поход на Царьград к 854 году.

Хронологические разночтения не должны нас смущать. Ряд ранних событий Летописец, не имея точной датировки, заведомо помещал в достаточно и для него самого условную хронологическую сетку, отсчитывая годы по правлению византийских цесарей, а иногда производил расчеты, сопоставляя последовательность событий.

Кроме того, в ходу были две системы счета лет «от сотворения мира». По александрийской системе от сотворения до рождества Христова прошло 5500 лет, по византийской - 5508. Это сбивало расчеты, поскольку не всегда понятно, какой системой пользуется тот или иной автор.

В начале XVIII века, когда Петр I проводит реформу календаря, это дало повод старообрядцам упрекать «царя-антихриста» в том, что он «восемь лет у бога украл…».

Мало того. Начало года тоже считалось по-разному: с 1 сентября и с 1 марта (сентябрьский и мартовский годы). Понятно, что в этом случае события начала и конца года могли сместиться на целый год. Наконец, у разных авторов и в разное время существовала разная традиция подсчета лет от события до события. Одни включали в число лет год самого события, другие не включали. Так могла появиться разница еще в год. Все это для нашей темы второстепенно. Датировка, часто поневоле гипотетическая, нам менее важна, чем последовательность событий.