Князь Святослав (3)

Проникали варяги и в Восточную Европу. По рекам, через Неву и Ладожское озеро, тем самым путем по Волхову и Днепру, который так и назовут «путем из Варяг в Греки», они не только опускались в Черное море. Пройдя Босфор и охватив кольцом Европу, встречались в Средиземном море с соплеменниками, проплывшими сюда через Гибралтар.

Варяги громили слабых, если же это не удавалось, то случалось, раскидывали лагерь и начинали торг. К тем, кого викинги не сумели одолеть, они охотно нанимались на службу. Так появляется (а затем изгоняется за море) варяжская дружина в древнем Новгороде, так оседают отряды варягов в Старой Ладоге, спускаются к Киеву. Так появляются варяги на Руси.

Существует легенда о том, что племена ильменских словен, кривичей, мери и чуди призвали на княжение варяга Рюрика с его братьями Синеусом и Трувором. Источником называют устное предание «Сказание о призвании варягов», содержащееся в « Повести временных лет»

Разоблачать эту известную легенду о призвании варягов мы здесь не считаем нужным. Достаточно сказать, что в науке она отвергнута давно, и отвергнута весьма аргументированно, причины, по которым «варяжская легенда» попала в русское летописание, выяснены. Причины эти - политические, и желающие могут обратиться к специальной литературе.

Варяги охотно служили и киевским князьям, и византийским императорам. И то, что Византия сильно страдала от норманнских набегов сама (норманны, в частности, отвоевывают у нее Сицилию), не мешало ей нанимать на службу нормандские отряды. Викинги - императорская гвардия - служили, надо сказать, неплохо.

При всякой возможности, захватом ли, верной ли службой, варяги стремились осесть на земле. Основывали свои «герцогства». Таковы Нормандия, сохранившая свое название с тех далеких времен, и Сицилия. На Руси норманны государства не создали. Здесь до них уже существовало объединение племен, из которого позднее вырастает древнерусское государство. Повсюду варяги, осев на земле, легко ассимилируются, быстро шел этот процесс и на Руси. Поселившись на славянской земле, отряды воинов входили в местную культурную и языковую среду, и полуславянские дети их получали русские имена, а внуки уже недоверчиво слушали дедушку-варяга, его россказни о том, как страшно рубились они борт о борт с греческим караваном, как раскачивала черноморская волна полную добычи ладью с головой дракона на носу…

Варягов ценили за умелость в бою, но боевые качества их наемных дружин сильно обесценивались именно профессионализмом. Варяг «работал» за жалованье, за долю дохода, подставлять голову за чьи-то интересы он не собирался, воевал расчетливо.

Таков и Свенельд, не раз упомянутый в «Повести». Свенельд служил Игорю, он обучает военному делу Святослава-ребенка, он вместе с ним в походах, воевода, правая рука…

Именно Свенельд со страшной жестокостью руководит подавлением восстания в земле древлян, разгромом древлян. Здесь «свой интерес». «Устюжский летописец» сохранил древнее свидетельство о том, что земля древлян была отдана Игорем для сбора дани Свенельду и тот брал «по черной куне с дыма». Бояре Игоря считали, что чрезмерно: «Дал ты одному человеку много».

Такие, как Свенельд, головы не подставляли. Своей головы. Много лет спустя на Дунае против Святослава оказались превосходящие силы византийской армии. Князь обратился к своим воинам со словами, ставшими хрестоматийными: «Не посрамим земли Русской, ляжем здесь костьми, ибо мертвые срама не имут!».

Дружина ответила: «Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим», и можно быть уверенным - Свенельд промолчал. Складывать за Русь голову он не нанимался. Когда на Днепре в печенежской засаде Святослав гибнет, совесть Свенельда спокойна - он же предупреждал: «Обойди, князь, пороги на конях…» Святослав пошел на ладьях. Свенельд, бросив князя,- сушей и в Киев пришел, и свою дружину привел в целости. Привел и стал служить юному Ярославу-князю, уже четвертому хозяину на его памяти. Вроде бы упрекнуть не за что, предупреждал… Но вот, вернулся же, вернулся Свенельд, а не Святослав. Знал он, опытный и осторожный воин, о печенежской засаде. Не мог не знать.