Князь Святослав

Святослав - фигура, казалось бы, рожденная былинным эпосом. Летописец, говоря о Святославе, как-то сразу забывает, что его позиция - христианская, что ему, смиренному чернецу, как-то негоже восхищаться и воинскими подвигами, и личностью упорного язычника. Из-под пера вырывается восторженная характеристика: «…легко ходил в походах, как пардус, и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел, не имел он и шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах; такими же были и все прочие его воины. И посылал в иные земли со словами: «Иду на Вы». «Как пардус» - пардусы (гепарды) в то время водились в южной Руси: ловкие бесстрашные звери хорошо приручались для охот, «пардусиные ловы» были любимыми княжьими забавами - Святослав не приручался.

В отрывке этом, даже в переводе, чувствуется какой-то сказовый ритм, это не обычная, а ритмическая проза. Возможно, Летописец включил в свой текст отрывок какой-то дружинной былины о Святославе. И кроме восхищения Летописца своим героем, для него уже древним князем, в описании есть внутренняя жизненная точность. Она позволяет увидеть за строкой этого сказа современника, участника княжьих походов, прекрасно знавшего быт конных маршей, коротких дневок и ночлегов посреди степи. Войско не обременено обозом, полководец бережет время марша, обходясь даже без походного котла. И как обозначена последовательность рациона дружины: на первом месте - конина, то, что всегда с собою, затем «зверина» - дичь, добытая стрелою или копьем на марше. Говядина - мясо, которое могли только реквизировать у населения во время похода,- на последнем месте. Это уже не перечень - это характеристика. Сразу вспоминается суворовская заповедь: «Обывателя не обижай!»

Впервые летопись показывает нам князя на коне. Ольга идет под Искоростень мстить за смерть Игоря. Дружина княгини сходится с войском древлян. Из города вышли, наверное, все, кто мог держать оружие. Знают, что правда на их стороне, знают и что пощады не будет. Против них превосходно обученные и -ооруженные отборные воины, наемники-варяги. Два войска медленно сходятся. В челе Ольгиной дружины три всадника: князь Святослав, рядом по сторонам - Свенельд, воевода Игоря, теперь командующий дружиной Святослава, и Асмуд, «кормилец» Святолава, его воспитатель.

Оба тесных строя сошлись на бросок копья,- последние шаги перед рукопашной. Древляне медлят, может быть, еще надеются на милость. Опытный Свенельд точно улавливает решающее мгновение: пора. Воевода подал Святославу копье. Тот бросил его во врага. «Князь уже начал!» «Дружина, за князем!» - воскликнули Свенельд и Асмуд. «И победили древлян»,- заключает Летописец.

Дядька-воспитатель не зря стоял конь о конь со Святославом. Когда тот бросил копье, оно не полетело в ряды древлян, а, проскользнув меж ушей Святославова коня, ударило коня в ногу… Святослав был еще ребенком, и перед боем соблюдался древний дружинный обряд: «Князь уже начал!» Мы не знаем, сколько лет было в тот день 946 года Святославу. Вероятно, три-четыре. Летопись объясняет его неудачный бросок детским возрастом (есть известие, что Святослав родился в 942 году).

О юности Святослава мы знаем только то, что сообщает Летописец. Князь воспитывался двумя разными мирами. Ольга овдовела еще очень молодой женщиной. Святослав - ее первенец и единственный ребенок. Воспитывается он под Киевом в Вышго-роде, где была резиденция - «город»-замок княгини, и в дружине Свенельда, отцовской гвардии, состоявшей из варягов, убежденных язычников, веривших в оружие и клявшихся им.

Мать приняла христианство, крестилась, пыталась обратить Святослава в свою веру, учила его христианству. Юный же воин «не брежаще того ни во уши принимати», то есть и слышать об этом не хотел, предпочитал старые дружинные обычаи. Случалось, и ссорился с матерью. Ольга же ему часто говорила: «Я познала бога, сын мой, и радуюсь, если и ты познаешь,- тоже станешь радоваться». Святослав отговаривался: «Как мне одному принять иную веру? А дружина моя станет насмехаться».

Краткий диалог, приведенный Летописцем, завершился разумным аргументом Ольги: «Если ты крестишься, то и все сделают то же». Это Святослав и сам знал прекрасно, но радости у него были другими. И летопись заключает: «Он же не послушался матери».

В Киеве, в Вышгородской крепости, в суровом солдатском быте дружины, вырос настоящий богатырь, воин, который был крайне неприхотлив, стремителен, более всего ценил воинские доблести и ту честь битвы, которая требовала, чтобы война была объявлена, чтобы - «Иду на вы!» - противник знал о предстоящих битвах. Он мог собрать силы, укрыть мирное население. Именно этого и хотел Святослав - избегались излишние жертвы, и в ту эпоху подчинения племен, достигавшегося мечом и копьем, в таких войнах и коротких схватках врукопашную, достоверно определялось, кто есть кто, кто кому вынужден быть подчинен и платить дань.