сайт Тайны и Факты

Богатырь Добрыня Никитич

Добрыня Никитич — наиболее популярный после Ильи Муромца богатырь русского народного эпоса. Преимущественно перед другими он изображается служилым богатырем при князе Владимире. Былины нередко говорят о его долгой придворной службе, которая находится в связи с его природным «вежеством».

Часто князь накидывает на него службу: собирать дани, отвозить дани, выручать княжую племянницу и проч.; часто и сам Добрыня Никитич вызывается охотой исполнять поручение, от которого отказываются другие богатыри.

Вообще между всеми богатырями Добрыня Никитич — лицо самое близкое к князю и его семье, исполняющее их личные поручения и отличающееся не только храбростью, но и дипломатическими способностями. Иногда Добрыня называется князем и племянником Владимира. Он учился читать и писать и отличается разнообразием дарований: он ловок, на ножку поверток, отлично стреляет, плавает, играет в тавлеи, поет, играет на гуслях.

Былинные сюжеты, прикрепленные к имени Добрыня Никитич:

1) Добрыня Никитич бьется со змеем Горынычем на реке Пучае (иначе Израе) и освобождает племянницу князя Владимира Забаву Путятишну или его дочь Марфиду, или сестру Марью Дивовну;

2) Добрыня Никитич вместе с Дунаем едет к королю Ляховицкому, чтобы посвататься от имени Владимира за Апраксу-королевичну, которую затем и привозит в Киев;

3) Добрыня Никитич встречается с паленицей Настасьей, бьется с ней в затем женится на ней;

4) Добрыня Никитич уезжает надолго от жены, которая собирается выйти замуж за Алешу Поповича. Приезд Добрыни расстраивает свадьбу;

5) Добрыня Никитич оскорбляет волшебницу Марину, которая обращает его в тура. Возвратив свой прежний вид, Добрыня казнит Марину.

Былины о Добрыне-змееборце рассматриваются Всеволодом Миллером в его «Экскурсах в область русского народного эпоса». Указав на сходство между Добрыней Никитичем и змееборцами наших духовных стихов, Георгием и Федором Тироном, автор проводит между ними следующую аналогию: подобно тому, как в церковно-народной среде к имени великомученика Георгия некогда (вероятно, в Сирии) прикрепился мотив змееборства, как внешняя оболочка религиозного духовного подвига — распространения христианства, — так в былине о Добрыне-змееборце отразилась, в эпических чертах, энергическая и памятная некогда на Руси деятельность исторического дяди Владимира, Добрыни Никитича, по распространению христианства, сопровождавшаяся свержением идолов и массовым крещением язычников.

Для подтверждения этой мысли автор рассматривает рассказ о насильственном крещении Добрыней новгородцев, сохранившийся в так называемой Якимовской летописи, и указывает некоторые исторические отголоски в былинах о Добрыне Никитиче. Намеки на крещение автор видит в купанье Добрыни, в названии реки — Пучае (то есть Почайне). Летописная связь Добрыни Никитича с Путятой (выразившаяся в известной пословице: Путята крести мечем, а Добрыня огнем) отразилась в былине в отчестве Забавы Путятишны, спасенной Добрыней от змея.

Отголоски летописного сказания о добывании Добрыней Рогнеды-Гориславы для Владимира указывает тот же исследователь в статье «Добрыня-сват» («Этнографическое Обозрение», 1893, кн. XVII). Параллели к былинам об отъезде Добрыни и выходе его жены за Алешу Поповича указаны Всеволодом Миллером в турецкой сказке об Ашик-Керибе.

Подробный анализ обращения Добрыни волшебницей Мариной в тура — золотые рога представил профессор H. Сумцов в «Этнографическом Обозрении», где автор приводит множество параллелей из сказок разных народов о жене-волшебнице. Одна подробность того же былинного сюжета — стреляние Добрыней в голубей, сидящих на тереме Марины — сопоставлена Вс. Миллером с талмудическим апокрифом о стрелянии царя Давида в птицу, сидевшую над моющейся Вирсавией.

Перечисленные исследования сюжетов, прикрепленных к имени Добрыня, позволяют сделать следующие выводы о былинной истории этого богатыря. В дотатарском периоде существовали предания и песни, в которых значительную роль играл родственник и воевода князя Владимира Добрыня. Наиболее древний мотив, прикрепленный к имени Добрыня в былинах, — его роль как змееборца и свата. В обоих сюжетах еще могут быть отмечены кое-какие исторические отголоски. Первый сюжет был обработан в былину, по-видимому, на севере, в Новгородской области, о чем свидетельствует новгородское предание о змияке.

Может быть, и основная былина о добывании Добрыней Никитичем жены (Рогнеды) для Владимира сложилась на севере и затем вошла в киевский цикл. Былина о Добрыне в отъезде — не что иное, как восточная сказка, прикрепившаяся к имени Добрыня; неблаговидная роль Алеши Поповича указывает на позднее время (не раньше XVI века) внесения этой сказки в былинный эпос, когда он вошел в репертуар скоморохов. Былина о Марине — переделанный в былину сказочный сюжет о жене-чародейке.

Если имя Марины одновременно переделке сказки в былину (что довольно вероятно, по отсутствию вариантов имени и некоторым деталям, например, обращению Марины в сороку), то былина, может быть, сложена в XVII веке. Наконец, имя Добрыня внесено и в песню безымянную, не относящуюся к былинам. Это — песнь о добром молодце и реке Смородине. Мотивом введения имени Добрыня (вместо доброго молодца) послужило то, что Добрыня Никитич в былинах также подвергается опасности утонуть в реке Пучае.

Вернуться на: Богатыри и другие герои славянских мифов 

Киевская Русь