Возникновение Cредиземноморской гипотезы
Возникновение средиземноморской гипотезы. Об удивительной цивилизации народа атлантов и их изобильном острове Атлантиде, расположенном в Атлантическом океане, поведал миру Платон. Однако не только острова или его остатков, но и каких-либо случайных предметов, связанных с этой великой цивилизацией, за прошедшие тысячелетия найдено не было. Атлантиду искали по всему миру. Тысячи раз оповещали о столь желанных находках и открытиях, постоянно опровергавшихся. При этом, как ни странно, Средиземное море, бывшее центром античного мира, долгое время не интересовало атлантологов.
Впервые гипотезу о средиземноморском адресе Атлантиды еще в XIX в. высказал русский путешественник и ученый академик А. Норов. В одном из своих путешествий по Восточной Европе, Ближнему Востоку и Египту А. Норов, интересовавшийся легендой об Атлантиде, познакомился с трудами античных авторов, рассказывавших об атлантах. В 1854 г. вышла в свет его книга «Исследования об Атлантиде».
В то время еще никто не знал об эгейской культуре. Той самой культуре, которую сегодня многие исследователи отождествляют с культурой атлантов. И тем более удивительно, что А. Норов мог так сформулировать свою гипотезу, что и сегодня она современна.
Открытие заново эгейской культуры, погибшей в середине II тысячелетия до н. э. и прочно забытой на многие столетия, произошло лишь в XIX-XX вв. Это открытие дало новый импульс развитию средиземноморской гипотезы. Перед атлантологами встал вопрос: не является ли забытая эге-йская цивилизация цивилизацией атлантов?
Открытие эгейской культуры прочно связано с именем Генриха Шлимана, человека, фанатически верившего в историчность гомеровских сказаний, которые в рациональном XIX в. считались столь же фантастичными, сколь и легендарная Атлантида в нашем XX в. Это и не удивительно. Поверить в реальность сказаний Гомера было непросто. В «Илиаде» и «Одиссее» Гомер рассказывает о споре трех богинь — Геры, Афины и Афродиты. О троянском царевиче Парисе, которого богини призвали решить их спор, о прекрасной Елене, жене ахейского царя Менелая, полюбившей по велению Афродиты Париса и бежавшей с ним в Трою. О войне, которую начали греки-ахейцы за Елену с Троей, и о многом другом.
Получив наследство, Г. Шлиман решает потратить его на поиски Трои. Опираясь на сказания Гомера, он начинает раскопки в Малой Азии. И сразу обнаруживает легендарный город. Десять раз разрушалась и горела Троя, девять раз отстраивалась заново. История этого города началась в III тыс. до н. э. Это и был первый город открытого заново эгейского мира. Однако Г. Шлиман тогда еще не знал о значении своего открытия. Г. Шлиман остановился на втором снизу городе, считая, что это и есть гомеровская Троя. Здесь он обнаружил богатейший клад предметов из золота и назвал его «кладом Приама» — царя Трои. Впоследствии стало ясно, что это ценнейшие памятники эгейской культуры III тыс. до н. э. В этой Трое Г. Шлиман нашел пандус, по которому, как он считал, ахейцы ввели в Трою деревянного коня, в котором спрятались воины. Как установили ученые позднее, Троя-2 древнее гомеровской, которую искал Шлиман, на полтора тысячелетия.
Открытия Генриха Шлимана потрясли мир и вдохновили его самого на новые поиски. Он переносит работы на землю Эллады, туда, где собирал свои рати царь Агамемнон, военачальник греков-ахейцев. Шлиман начинает свои раскопки в златообильных Микенах, самом крупном городе ахейцев, о котором тоже рассказал Гомер.
Крепостные сооружения Микен не могли не поразить Г. Шлимана. Они и по сей день восхищают своей мощью и красотой. Почти 3,5 тыс. лет стерегут каменные львы вход на акрополь Микен. Не обманули надежд Г. Шлимана и микенские захоронения. «Тела усопших были буквально усыпаны драгоценностями и золотом… На лицах умерших лежали великолепно исполненные золотые маски. Разве такое обилие золотых изделий не цодтверждает правоту Гомера, постоянно применявшего к Микенам эпитет «златообильных»!»- восклицает Г. Шлиман. Открытие гробниц ахейских владык будет продолжаться и в XX в.
Теперь после открытий Г. Шлимана Гомеру поверили все. Да и не одному Гомеру. Полны рассказами об Эгейском мире и прекрасном Крите греческие мифы и труды античных историков и географов.
В 1900 г. начал раскопки на острове Крите известный английский археолог Артур Эванс. Об этом острове тоже рассказывал Гомер:
“Есть такая страна, посреди виноцветного моря, Крит прекрасный, богатый, волнами отвсюду омытый. В нем городов — девяносто, а людям так нету и счета. Разных смесь языков…”
Эванс раскопал дворец Кносса — знаменитый Лабиринт. Кносс был столицей могучей державы Миноса, сына бога Зевса и первого царя Крита. Блестящий кносский дворец вполне отвечал величию державы Миноса. Огромный парадный двор занимал центр дворца. Его окружали многочисленные, разного назначения помещения. Многие жилые помещения размещались под землей, так было безопаснее при частых землетрясениях. В подземелья спускались очаровательные дворики. Через дворы освещались и проветривались подземные помещения дворца-лабиринта. Дворец украшали многочисленные портики и разнообразные лестницы, по которым взбегали вверх красноствольные колонны, поддерживавшие перекрытия. Стены помещений украшали фрески. Они и сейчас поражают совершенством своей композиции, цветовым богатством и изысканностью линий. Вплотную ко дворцу подходил город. Город был продолжением дворца.
Открытие городов Крита продолжалось археологами весь XX в. Одни города украшают дворцы (это — Кносс, Фест, Малия), другие больше похожи на порты (это — Закрое, Амносес, Камос). Есть города небольших размеров и города без дворцов. Много открытий уже сделано на Крите, но это еще не все. Открытия еще впереди.
Совсем иная судьба у третьего центра эгейской культуры — острова Санторин. Тайны его только начали приоткрываться. Санторин — это маленький остров, или, вернее, микроархипелаг, большого Кикладского архипелага в Эгейском море. Архипелаг этот очень мал, но весьма грозен. Он состоит из группы вулканов, которые время от времени дают о себе знать и сегодня. Как установили в наше время геологи и сейсмологи, во II тысячелетии до н. э. остров Санторин, называвшийся в то время Стронгеле, был единым массивом и в результате грандиозного извержения всех семи его вулканов был разрушен и превратился в архипелаг.
Именно в связи с огромными разрушениями остров не привлекал внимания археологов несмотря на то, что на Санторине время от времени обнаруживались интересные находки: остатки жилых домов, сосуды, меч с золотыми накладками, изображающими священные топорики минойцев, и пр.
Однако о значении Санторина постепенно начинали догадываться. Но лишь крупнейший греческий археолог Спиридон Маринатос, посвятивший всю свою жизнь исследованиям минойской культуры, смог во второй половине XX в. раскрыть огромное значение Санторина-Стронгеле в минойской культуре.
В южной части острова Тиры, входящего в санторинский архипелаг, около селения Акротира Маринатос раскопал небольшую часть огромного города — столицы минойского Стронгеле. Взору людей открылись крупная вилла или дворец, жилые дома города, керамические сосуды, утварь, мебель и удивительные фресковые росписи. Даже в лагуне, в том месте, где под воду ушел центр острова, найдены жилые кварталы города.
Открытия С. Маринатоса доказали, что перед нами еще один очаг ярко выраженной минойской цивилизации. По уровню культуры остров Санторин не уступает Криту, а по размаху, по-видимому, превосходит последний. Раскопки на Стронгеле только начаты, и сегодня они поражают и вселяют надежды.
