Мауриций Беневский. Заговор в Казани

Часть 2. Мауриций Беневский. Заговор в Казани.

Однако не таков барон, чтобы подчиниться несчастливой судьбе и режиму ссылки. Его незаурядный ум требует действия. Впоследствии он напишет в мемуарах, что его деятельность в Казани сводилась к тому, чтобы добиться для татар и прочего населения «тех свобод и гарантий, которыми пользуются иные народы». Словом, барон становится душой заговора, имеющего целью восстание в Казани. Однако заговорщиков предали. В ночь на 7 ноября 1769 года к барону постучались. Он накинул халат и открыл дверь. На крыльце стоял офицер с солдатами.

- Здесь живет Беневский? - хрипло спросил он.

- Да, он у себя в комнате,- мгновенно оценив ситуацию, ответил барон.

Офицер выхватил у него свечу, кивнул солдатам, и они пошли к указанной двери. Тем временем барон, в чем был, выбежал черным ходом на улицу и вскоре ворвался в дом, где жил его близкий приятель швед Винблан, тоже сражавшийся в чине майора в рядах Барской конфедерации.

Винблану не надо было ничего разъяснять: ведь и ему грозил арест… А там допросы, пытки;.. Он впопыхах собрал кое-какую приличную для дороги амуницию, и оба бросились вон из города, в ближайшую деревню. Сейчас у них была только одна мысль: подальше от Казани!

В деревушке беглецы наняли лошадей до Чебоксар, потом - дальше и наконец очутились в Нижнем Новгороде. Терять им было нечего, и они выдали себя за офицеров, везущих служебную почту. Светские манеры и приятное обхождение беглецов произвели на местного губернатора выгодное впечатление. Накормив их обедом со стерляжьей ухой, он дал рекомендательное письмо к владимирскому губернатору. Этот клочок бумаги хорошо послужил беглецам: с его помощью они уже безостановочно ехали до самой столицы.

Здесь барон познакомился с немцем-аптекарем и осторожно намекнул о своем желании выехать за границу. Немец сказал, что он имеет на примете одного капитана-голландца.
Между тем кошелек Беневского был пуст. И капитану не очень-то пришлись по душе заверения барона, что деньги он отдаст в первом же заграничном порту. Капитан счел за лучшее выдать его властям. Друзья были заключены в Петропавловскую крепость.

Вскоре барон предстал перед следственной комиссией графа Панина. Тому в общих чертах было уже доложено о казанском заговоре и о том, какую роль в нем играл Беневский. Однако вину свою барон упорно отрицал. И комиссия как будто сочла возможным оправдать барона. Его ознакомили с бумагой, из коей следовало, что вина его только в побеге из ссылки. Барон дал подписку никогда впредь не поднимать оружия против России, а однажды из нее выехав, назад не возвращаться. Он был уверен, что теперь-то ему позволят покинуть пределы России.

4 декабря 1769 года в камеру-одиночку вошел офицер с конвоирами. С барона сняли кандалы, ему велели надеть валенки и овчинный тулуп. Затем он снова был закован, выведен во двор крепости и посажен в сани; в них уже сидел Винблан.