Владимир Михайлович БЕХТЕРЕВ (1857-1927) - российский невролог, психиатр и психолог, основатель научной школы. Выпустил большое количество фундаментальных трудов по анатомии, физиологии и патологии нервной системы. Занимался исследованиями лечебного применения гипноза, в том числе при алкоголизме. Исследовал личность на основе комплексного изучения мозга физиологическими, анатомическими и психологическими методами. Основатель рефлексологии. Организатор и руководитель психоневрологического института (1908; ныне - имени Бехтерева) и Института по изучению мозга и психической деятельности (1918).

Академик Бехтерев и Александр Барченко не могли не сойтись. С 1918 года Институт мозга под руководством академика занимался поиском научного объяснения феноменов телепатии, телекинетики, гипноза. Сам Бехтерев провел серию работ по изучению телепатии в опытах на человеке и животных. Наряду с клиническими исследованиями в Институте мозга проходили "обкатку" методы электрофизиологии, нейрохимии, биофизики, физической химии.

В Институте мозга Александр Васильевич работал над созданием нового универсального учения о ритме, одинаково применимого как к космологии, космогонии, геологии, минералогии, кристаллографии, так и к явлениям общественной жизни. Позднее он назовет свое открытие "синтетическим методом, основанном на древней науке". В сжатом виде это учение будет изложено в его книге "Дюнхор". 30 января 1920 года, на заседании ученой конференции института, по представлению академика Бехтерева Александр Барченко был избран членом ученой конференции "на Мурмане" и командирован в Лапландию для исследования загадочного заболевания - "мерячения", наиболее часто проявляющегося у районе Ловозера.

Ловозеро расположено в самом центре Кольского полуострова и тянется с севера на юг. Вокруг - тундра, заболоченная тайга, местами - сопки. Зимой тут властвует глухая и ледяная полярная ночь. Летом не заходит солнце. Жизнь теплится лишь в маленьких поселках и стойбищах, в которых живут лопари. Они промышляют рыбалкой и пасут оленей.

Именно здесь, в этом вымороженном пустынном диком краю, распространено необычное заболевание, называемое мерячением, или мэнэриком, иди арктической истерией. Им болеют не только туземцы, но и пришлые. Это специфическое состояние похоже на массовый психоз, обычно проявляющийся во времена справления шаманских обрядов, но иногда способно возникать и совершенно спонтанно. Пораженные мерячением люди начинают повторять движения друг друга, безоговорочно выполняют любые команды.

В конце XIX и в начале XX века на Крайнем севере России и в Сибири состояние меряченья охватывало довольно большие группы населения. В связи с этим даже был введен термин "психическая зараза".

В 1870 году сотник Нижне-Колымского казачьего отряда так писал местному врачу:

"Болеют какою-то странною болезнью в Нижне-Колымской части до 70 человек. Это их бедственное страдание бывает более к ночи, некоторые с напевом разных языков, неудобопонятных; вот как я каждодневно вижу 5 братьев Чертковых и сестру их с 9 часов вечера до полуночи и далее; если один запел, то все запевают разными юкагирскими, ламаутскими и якутскими языками, так что один другого не знает; за ними их домашние имеют большой присмотр".

А вот как описывает типичный припадок у женщины-якутки один из исследователей этого явления С.И.Мицкевич:

"Сознание делается спутанным, появляются устрашающие галлюцинации: больная видит черта, страшного человека или что-нибудь подобное; начинает кричать, петь, ритмично биться головой об стену или мотать ею из стороны в сторону, рвать на себе волосы".

Мерячение может продолжаться от одного-двух часов до целого дня или ночи и повторяться в течение нескольких дней. Якуты обычно объясняют припадки порчей или вселением в тело злого духа ("мэнэрика") и потому говорят в таких случаях: "бес мучает". По информации Мицкевича, про "мэнэриков" ходят среди населения разные рассказы, например, что они могут себя прокалывать насквозь ножами и это не оставляет следов, могут плавать, не умея плавать в обычном состоянии, петь на незнакомом языке, предсказывать будущее и так далее.

Одержимый "духом" во многом подобен шаману и обладает силой и способностями шамана, что, несомненно, роднит мерячение и шаманство. Различие между ними состоит лишь в том, что "мэнэрик" вселяется в больного против его воли, а шаман вызывает "духа" по своей воле и может повелевать им.

Интересно, что среди русских крестьян, особенно среди мистических сектантов, встречалось похожее заболевание, которое в народе обычно называли кликушеством. Русские ученые, в том числе Владимир Бехтерев, обратили на него внимание еще в конце XIX века. Появлявшиеся время от времени публикации о "странной болезни", возможно, были известны и Барченко. Во всяком случае, он без колебания принял заманчивое предложение Бехтерева.

Барченко пробыл на Севере безвыездно около двух лет. Работал на биостанции в Мурмане - изучал морские водоросли с целью их использования в качестве корма для крупного и мелкого рогатого скота. Вел работы по извлечению агар-агара из красных водорослей. Выступал с лекциями, в которых горячо пропагандировал употребление в пищу человеком морской капусты. Кроме этого, занимался краеведческой работой в должности заведующего Мурманским морским институтом краеведения - изучал прошлое края, быт и верования лопарей. Это стало частью подготовки к уже давно задуманной им экспедиции в глубь Кольского полуострова.

Экспедиция эта, снаряженная по инициативе Мурманского Губэкосо (Губернского экономического совещания), началась в августе 1922 года. Участие в ней вместе с ученым приняли три его спутницы: жена Наталья, секретарь Юлия Струтинская и ученица Лидия Шишелова-Маркова, а также специально приехавшие из Петрограда астроном Александр Кондиайн (Кондиайни) и репортер Семенов.

Основной задачей экспедиции было обследование района, прилегающего к Ловозерскому погосту, населенному лопарями, или саамами. Здесь находился центр русской Лапландии, почти не изученный учеными.

Тут нужно заметить, что русский Север давно уже привлекал к себе внимание Барченко. В романе "Из мрака" он пересказал древнее предание о племени чудь, ушедшем под землю, когда чухонцы завладели его территорией. С тех пор чудь подземная "живет невидимо", а перед бедой или несчастьем выходит на землю и появляется в пещерах - "печорах" - на границе Олонецкой губернии и Финляндии.

О чуди Барченко услышал вновь по пути к Ловозеру от молодой лопарской шаманки Анны Васильевны:

"Давным-давно лопари воевали чудь. Победили и прогнали. Чудь ушла под землю, а два их начальника ускакали на конях. Кони перепрыгнули через Сейдозеро и ударились в скалы, и остались там на скалах навеки. Лопари их называют "Старики"".

Уже в самом начале экспедиции, во время перехода к Ловозеру, ее участники натолкнулись в тайге на довольно странный памятник - массивный прямоугольный гранитный камень. Всех поразила правильная форма камня, а компас показал к тому же, что он ориентирован по странам света. В дальнейшем Барченко выяснил, что, хотя лопари поголовно исповедуют православную веру, втайне они поклоняются богу Солнца и приносят бескровные жертвы каменным глыбам-менгирам, по-лопарски - "сеидам".

Переправившись на парусной лодке через Ловозеро, экспедиция двинулась дальше в направлении близлежащего Сейдозера, почитавшегося священным. К нему вела прорубленная в таежной чаще прямая просека, поросшая мхом и мелким кустарником. В верхней точке просеки, откуда открывался вид одновременно на Ловозеро и Сейдозеро, лежал еще один прямоугольный камень.

Александр Кондиайн записал в своем дневнике:

"С этого места виден по одну сторону в Ловозере остров - Роговой остров, на который одни только лопарские колдуны могли ступить. Там лежали оленьи рога. Если колдун пошевелит рога, поднимется буря на озере. По другую сторону виден противоположный крутой скалистый берег Сейдозера, но на этих скалах довольно ясно видна огромная, с Исаакиевский собор, фигура. Контуры ее темные, как бы выбиты в камне. Фигура в позе "падмаасана". На фотографии, сделанной с этого берега, ее можно было без труда различить".

Фигура на скале, напомнившая Кондиайну индусского йога, - это и есть "Старики" из лопарского предания.

Участники экспедиции заночевали на берегу Сейдозера в одном из лопарских чумов. Наутро решили подплыть к обрыву скалы, чтобы лучше рассмотреть загадочную фигуру, но лопари наотрез отказались дать лодку.

Всего у Сейдозера путешественники провели около недели. За это время они подружились с лопарями, и те показали им один из подземных ходов. Однако проникнуть в подземелье так и не удалось, поскольку вход в него оказался завален землей.

В семейном архиве Кондиайнов сохранилось несколько страничек из "Астрономического дневника" Александра Кондиайна с рассказом об одном дне экспедиции, который заслуживает того, чтобы привести его здесь:

"10/IX. "Старики". На белом, как бы расчищенном фоне, напоминающем расчищенное место на скале, в Мотовской губе выделяется гигантская фигура, напоминающая темными своими контурами человека. Мотовская губа поразительно, грандиозно красива. Надо себе представить узкий коридор версты 2-3 шириной, ограниченный справа и слева гигантскими отвесными скалами до 1 версты высотой. Перешеек между этими горами, которым оканчивается губа, порос чудесным лесом, елью - роскошной, стройной, высокой, до 5-6 саженей, густой, типа таежной ели.

Кругом горы. Осень разукрасила склоны вперемежку с лиственницами пятнами серо-зеленого цвета, яркими кущами берез, осин, ольхи; вдали сказочным амфитеатром раскинулись ущелья, среди которых находится Сейдозеро. В одном из ущелий мы увидели загадочную вещь: рядом со скитами, там и сям пятнами лежащими на склонах ущелья, виднелась желтовато-белая колонна вроде гигантской свечи, а рядом с ней кубический камень. На другой стороне горы с севера виднеется гигантская пещера, сажень 200, а рядом нечто вроде замурованного склепа.

Солнце освещало яркую картину северной осени. На берегу стояли 2 вежи, в которых живут лопари, выселяющиеся на промысел с погоста. Их всего, как на Ловозере, так и на Сейдозере, ок. 15 человек. Нас, как всегда, радушно приняли, угостили сухой и вареной рыбой. После еды завязался интересный разговор. По всем признакам мы попали в самую живую среду седой жизни. Лопари вполне дети природы. Дивно соединяют в себе христианскую веру и поверья старины. Слышанные нами легенды среди них живут яркой жизнью. "Старика" они боятся и почитают.

Об оленьих рогах боятся и говорить. Женщинам нельзя даже выходить на остров - не любят рога. Вообще же они боятся выдавать свои тайны и говорят с большой неохотой о своих святынях, отговариваясь незнанием. Тут живет старая колдунья, жена колдуна, умершего лет 15 назад, брат которого, до сих пор еще глубокий старик, поет и шаманствует на Умбозере. Об умершем старике Данилове говорят с почтением и страхом, что он мог лечить болезни, насылать порчу, отпускать погоду, но сам он однажды взял задаток у "шведов" (вернее, чуди) за оленей, надул покупателей, т. е. оказался, по-видимому, более сильным колдуном, наслав на них сумасшествие.

Нынешние лопари имеют несколько другой тип. Один из них имеет немного черты ацтеков, другой - монгол. Женщины - с выдающимися скулами, слегка приплюснутым носом и широко расставленными глазами. Дети мало отличаются от русского типа. Живут здешние лопари много беднее ундинских. Много их обижают, и русские и ижемцы. Почти все они неграмотные. Мягкость характера, честность, гостеприимство, чисто детская душа - вот что отличает лопарей.

Вечером после краткого отдыха пошел на Сейдозеро. К сожалению, мы пришли туда уже после захода солнца. Гигантские ущелья были закрыты синей мглой. Очертания "Старика" выделяются на белом фоне горы. К озеру через тайболу ведет роскошная тропа. Везде широкая проезжая дорога, кажется даже, что она мощеная. В конце дороги находится небольшое возвышение. Все говорит о том, что в глубокой древности роща эта была заповедной и возвышение в конце дороги служило как бы алтарем-жертвенником перед "Стариком".

Погода менялась, ветер усилился, облака собирались. Надо было ожидать бури. Часов в 11 я вернулся на берег. Шум ветра и порогов реки сливались в общем шуме среди надвигающейся темной ночи. Луна поднималась над озером. Горы оделись чарующей дикой ночью. Подходя к веже, я испугал нашу хозяйку. Она приняла меня за "Старика" и испустила ужасный вопль и остановилась как вкопанная. Насилу ее успокоил. Поужинав, мы обычным порядком залегли спать. Роскошное северное сияние освещало горы, соперничая с луной".

На обратном пути Барченко и его спутники попытались вновь совершить экскурсию на "запретный" Роговый остров. Парнишка, сын местного священника, согласился перевезти членов экспедиции на своем паруснике. Но стоило им только приблизиться к таинственному острову, как поднялся сильный ветер, отогнал парусник и сломал мачту. В конце концов путешественников прибило к крошечному, совершенно голому островку, где они, дрожа от холода, и заночевали. А утром уже на веслах кое-как дотащились до Ловозерска.

Участники Лапландской экспедиции вернулись в Петроград глубокой осенью 1922 года. 29 ноября Кондиайн выступил на заседании географической секции общества "Мироведение" с докладом о результатах своей поездки, который назывался "В стране сказок и колдунов". В нем он рассказал о сделанных экспедицией удивительных находках, свидетельствующих, по его мнению, о том, что местные жители-лопари происходят "от какой-то более древней культурной расы".